Незаконные наследники Демодока: софистический логос как инструмент преобразования универсума

Аннотация

Эпические произведения играли существенную дидактическую роль в древнегрече­ском обществе, стабилизируя его посредством сохранения нравственных образцов. Для оказания желаемого эффекта на аудиторию аэды использовали специальные приемы и техники. Улучшающий компонент характерен для эпической поэзии ан­тичных авторов, использующих данный жанр. На примере сочинения Парменида показано, что философские поэмы только отчасти следовали принципам эпического жанра, соответствуя ему по форме и, вероятно, по цели, но их содержание суще­ственно трансформировалось. Парменид ставил перед собой дидактические задачи, но непосредственное отношение они имели не к социальной, а к когнитивной сфе­ре. Прямыми наследниками античной традиции аэдов и рапсодов можно считать со­фистов, учителей мудрости нового поколения, воплотивших в новых образцах ди­дактические претензии бардов на сохранение и передачу некоторой моральной парадигмы. Они также использовали и древние техники: импровизацию, мнемо­нику, стилистические приемы. Что касается дидактики, то софисты также учили на образцах, но не передавая и сохраняя древние моральные образцы, а конструи­руя их заново из старых форм. Автор статьи приводит примеры такого конструиро­вания в сохранившихся речах Горгия на основе сюжетных параллелей с тремя песнями Демодока в «Одиссее» – о героях, о любви и о коварном обмане. Демон­стрируется, что логос понимается в этих конструированиях как инструмент изме­нения мира как в лучшую, так и в худшую сторону, и посредством него софист не только создает новое содержание, но и тонко редактирует прежнее, осуществляя инверсию сюжетных линий. Привычная форма оправдывает и делает легитимной новизну содержания, а публика, очарованная словом, постепенно принимает эту но­визну. В целом софисты оформляют моральную парадигму посредством эпических приемов, соотнося этику с когнитивной сферой, однако акцент ставят не на бо­жественное мышление, в отличие от Парменида, и не на представление (доксу), а на дескриптивный и дискурсивный характер познания мира.