Реформы Александра II в фокусе философской антропологии К.Н. Леонтьева
К генезису политического эзотеризма мыслителя
DOI:
https://doi.org/10.21146/2072-0726-2025-18-1-179-191Ключевые слова:
К.Н. Леонтьев, философская антропология, русский платонизм, реформы Александра II, политический эзотеризм, сословное неравенство, истина, аристократия, восточное христианствоАннотация
В статье рассматривается период творчества К.Н. Леонтьева начала 1860-х – середины 1870-х гг., который содержит диаметрально противоположные оценки русского философа по поводу осуществления реформ Александра II и их культурно-политического результата. Раскрывается характерное влияние этих оценок на формирование позднейшей философии Леонтьева. В работе показано, что изменения во взглядах философа определялись его представлениями о том, насколько культурная польза или культурный вред, исходящие от реформ, распределены между их непосредственными бенефициарами и обществом в целом. Первоначально Леонтьев выступал за гармонизацию отношений между низшими и высшими классами в надежде преображения жизненного уклада последних, но впоследствии резко переменил свои взгляды, увидев, что эта надежда неосуществима. В исследовании выявляется основное противоречие, возникающее при интерпретации Леонтьева как реакционного социально-политического наблюдателя и педагога. Автор доказывает, что политический эзотеризм, выражающий социально закрепленное неравноправие на получение знаний, сторонником которого Леонтьев был к середине 1870-х гг., расходится с пониманием истины, существующим в христианстве, чьим апологетом старался быть русский философ. В то время как христианская Истина является вечной Личностью, открывающей Себя лишь тем, кто готов вступить с Ней в общение, политический эзотеризм есть релятивистское средство для охранения знания, ограниченного временем существования конкретного режима, которому оно служит. Выдвигается тезис, что успех дальнейших метафизико-теологических интерпретаций Леонтьева будет зависеть от удержания в горизонте исследователей двух противоположных стремлений мыслителя: мыслить историю в пространстве библейских смыслов, отсрочив при этом решение исконно сотериологической проблемы историко-политическими средствами.